Я приехал в Ростов, или, там, в Таганрог. Мне говорят: а вот у нас здесь есть гипермаркет «Лента». А мы из гипермаркета «Лента» всегда знаем, когда приходит очередная бригада – уходит воевать в Украину и возвращается из Украины. Я говорю: а как вы знаете? – А очень просто: по очередям. Потому что когда они уходят, стоит огромная очередь людей в форме в кассу. Потому что они закупаются в дорогу: печенье какое-то, какие-то там леденцы – ну, что долго хранится, и чего охота как-то в пути погрызть. Ну, вот, значит они всякую ерунду – чипсы какие-то – вот они стоят огромной толпой и закупаются. Куда они закупаются? Да в поход они в Украину закупаются.
А когда они возвращаются – очередь стоит в банкомат, потому что им выдают эти вот командировочные по возвращении, тем, кто вернулся сам на своих ногах, не кого привезли в ящике, а кто вернулся своими ногами, тому полагаются деньги. И они быстро – почему-то у них такая манера, они на карточке их хранить не хотят, а им на карточку это складывают. А они, значит, их скорее обналичивают. И стоит огромная очередь в этом самом гипермаркете «Лента», стоит огромная очередь из людей, которые только что приехали. Поэтому мы всегда знаем, когда увезли туда, когда привезли обратно. Загляни, куда очередь стоит, и сразу поймешь.
Точно так же как регулярно происходят инструктажи со всякими колхозниками и фермерами тоже вот там по границам: значит, так, вы не видели на ваших полях никакой техники. Ну, да, ну, проехала, ну, колея осталась, ну, подавили вам всю капусту на этом поле – вы ее не видели. Ясно? Те кивают головами: ясно. Это происходит регулярно.
Или какое-нибудь северное городское кладбище возле Ростова, которое все утыкано последние два года какими-то странными холмиками с табличкой «НМ» — «НМ», «НМ», «НМ»…
Знаете, что такое «НМ»? Это «неизвестный мужчина». Откуда эти все неизвестные мужчины, которые появляются там снова и снова? В общем, люди же это видят, люди это знают, и эта ситуация хорошо на самом деле известна, и известен механизм этого.
Мне пришлось разговаривать с одним офицером некоторое время тому назад, одним довольно молодым парнем, который рассказывал мне, почему он хочет ехать в Сирию, а не хочет ехать в Украину. Вот ровно поэтому – потому что бумаг не дают. Потому что в Украину, — говорит он, — едут так: тебя переводят, ты соглашаешься на словах. Ты на словах соглашаешься. После чего ты получаешь приказ о переводе в одну из частей в городе Новочеркасске. В Новочеркасске и его окрестностях стоит несколько воинских частей. Тебя переводят туда – нормально, официально, по приказу. Ты прибываешь по новому месту службы – город Новочеркасск. И исчезаешь, проваливаешься сквозь землю, потому что дальше никаких бумаг. Дальше все на словах – тебе меняют форму, снимают с тебя погоны, нашивки, шевроны, знаки различия, отбирают у тебя документы, выдают тебе другие – все это на словах, никто с тобой не подписывает ни одной бумажки.
После этого тебе привозят твоих партизан, с которыми ты будешь воевать – я напомню, я говорил все-таки с офицером, который там должен командовать некоторым отрядом. Тебе привозят твоих партизан, ты с ними знакомишься, несколько дней проходишь с ними быстренько-быстренько какую-нибудь подготовочку и едешь воевать. И у тебя нет в руках ничего.
