The context of these criminal proceedings
...
This trial is about whether four defendants are guilty or not guilty of the offences with which they are charged. Nothing more and nothing less. It is not uncommon for there to be other simultaneous legal procedures under way concerning the same offences. Nor is it uncommon for the investigation of other potential persons of interest to still be ongoing. In the investigation of drug-related cases or other homicide investigations, for example, suspects are regularly charged with offences while the investigation of other persons of interest continues. What is required is that the role of the suspects to be prosecuted can be satisfactorily established, not that this can be achieved immediately and simultaneously in respect of every individual involved. A criminal trial is not a comprehensive attempt to establish the historical record. It is an investigation of the accusations against the defendants who are on trial. That is the case here, too.

It is also not uncommon for questions to remain - quite apart from the criminal proceedings - about the conduct of the authorities concerned: whether they should have done more to prevent the crime. Such questions are always investigated separately from those criminal proceedings.
This is because the answer to the question of whether public authorities could have done more to prevent a murder can never absolve the murderer. A criminal trial deals with whether the defendant is guilty or not guilty. The question of whether Ukraine should or should not have closed its airspace is therefore outside the scope of these proceedings, just as there are many other questions that may be asked and could lead to useful answers, but not here in these proceedings. In this courtroom we are concerned with what Igor Girkin, Sergey Dubinskiy, Oleg Pulatov and Leonid Kharchenko did on and around 17 July 2014.

Lastly, any decision by other countries to hold the Russian Federation responsible also does nothing to detract from the charges being brought in this courtroom against the four defendants. State responsibility is a separate matter from the criminal responsibility of individuals. Criminal offences are committed by individuals, and individuals must be held accountable for their crimes, even if they are acting as part of a larger whole and states may therefore also be culpable.

Дело об убийстве пассажиров рейса МН17 «Малайзийских авиалиний» на Донбассе. День седьмой — выступление защиты Олега Пулатова
Он-лайн трансляция https://graty.me/online/delo-ob-ubijstv … -pulatova/
11:05
22 июня

Выступление защиты: критическая оценка расследования
Суд возобновил свою работу. Судья Стейнгаюс констатировал, что обвиняемые по-прежнему отсутствуют , кроме представителей Олега Пулатова. В зале – часть родственников в зале и их представители и представители прокуратуры

У защиты Пулатова есть полтора дня на выступление. Выступает адвокат Баудевейн ван Эйк. Он заранее предупреждает, что защита будет следовать пунктам презентации прокуратуры.

В мире сложилась «уникальная ситуация» с пандемией коронавируса, напоминает суду адвокат. Она повлияла на работу защитников и усложнила их работу. Потому все запросы к расследованию они задать не смогут и продолжат полноценно только после того, как ситуация с коронавирусом разрешится.

«Мы не будем говорить о виновности или невиновности, а о том, что еще нужно расследовать в рамках этого дела», — обозначает направление работы адвокат ван Эйк.

Он обращает внимание, что запросы к результатам расследования обычно делают в закрытом режиме, чтобы это не повлияло на показания свидетелей. Однако учитывая публичность процесса, защитник решил не просить об этом суд.

«В Нидерландах впервые за шесть лет расследования будут критически оценены его результаты и делать это будем мы. И мы понимаем, что будем в этой ситуации идти против течения», — обещает адвокат, — Мы предоставим другой взгляд на расследование.»

22 июня

"Другой взгляд на расследование"
Баудевейн ван Эйк продолжает излагать позицию защиты Олега Пулатова — критику хода расследования. Он напоминает, как долго длилось расследование, какие огромные суммы денег были на него потрачены и какой огромный интерес со всего мира к нему прикован.

«Мы понимаем, что расследование не всегда было успешным, на его пути становились огромные препятствия: невозможно было провести следственные действия на месте крушения, прокуратуре не удалось опечатать место и четыре месяца она вообще не имела к нему доступ. Это означает, что возможны манипуляции и подтасовки с найденными доказательствами, ведь только 30% обломков удалось найти и восстановить и то с нарушениями процедур», — говорит защитник.

Он также обращает внимание, что прокуратура Нидерландов не могла самостоятельно руководить перехватами звонков и зависела в этом от СБУ. Украинская же спецслужба предоставила записи переговоров только боевиков «ДНР», но не украинских военных. Само же следствие не имело возможности получать данные с телекоммуникационных вышек сразу же после крушения, а значит телекоммуникационные данные в этом расследовании следует воспринимать с особой осторожностью.

Адовокат ван Эйк также обращает внимание, что следствие так и не установило мотив запуска ракеты, сбившей MH17. Тем не менее сценарий с атакой БУК-а был принят прокуратурой как основной на ранней стадии расследования.

«Смогло ли следствие избежать соблазна делать преждевременные выводы?, — задается вопросом защитник , — Только дальнейшее расследование может показать это».

Адвокат выразил сомнение в объективности экспертов, которые предоставили свои выводы для расследования -ведь они работали не над отдельными исследованиями, а целым комплексом экспертиз, фактически подтверждая данные друг друга. Учитывая количество проведенных исследований, эксперты фактически диктовали следствию доказательства, считает ван Эйк.

Защитник также сомневается в интерпретации прокуратурой некоторых доказательств. Он приводит в пример разговоры диспетчеров минутами после исчезновения МН17, в которых звучит вопрос: «Кто-то видел МН17?» В ответ звучит: «Нет, ничего, мы ничего не видим». Прокуратура интерпретирует это, как отсутствие вокруг других самолетов. То есть обвинение предполагает, что если бы были какие-то еще самолеты, то о них бы сказали в эфире. К тому же, перевод разговора на нидерландский, показанные на экране в суде, не сходится дословно с текстом перевода в материалах дела, обращает внимание адвокат.

Баудевейн ван Эйк напоминает, что следствие не окончено — оно продолжается в отношение экипажа БУКа, командования. Не выясненными остается , кто дал приказ о запуске ракеты, цель этого запуска и кто его осуществил. «Как в такой ситуации можно оценить ответственность Пулатова за крушение? Похоже, прокуратура слишком рано сделала выводы»,  — считает адвокат обвиняемого.

22 июня

Защита Пулатова: цепочка командования и общественное мнение
«Свидетельства против Пулатова не полное, — продолжает утверждать адвокат ван Эйк, — Например, важно изучить цепь командования».

Он напоминает о подозреваемом Владимире Цемахе — командующим противовоздушной обороны в городе Снежном, неподалеку от предполагаемого места запуска ракеты БУК, в в июле 2014 года. В 2019 году Цемаха похитили из Снежного украинские спецслужбы, он дал показания нидерладнскому следствию, но в сентябре был освобожден в рамках первого «большого обмена» заключенными между Украиной и РФ.

Один из свидетелей по делу, рассказывает ван Эйк,  в своих показаниях утверждал, что слышал от другого свидетеля, что Цемах якобы сказал, рассказал о том, как сбил самолет — вероятно МН17. Но сам Цемах отрицал это и говорил, что никогда не видел БУК.

В результате, прокуратура пришла к выводам, что у них недостаточно материала, для обвинения Цемаха. «По моему мнению, командир воздушной обороны в Снежном, это ключевая фигура в главном сценарии прокуратуры, — говорит защитник Пулатова, — Не только для оценки фактов, но и для установления командования и цепи ответственности».

Адвокат ван Эйк считает, что следствие обязано выяснить, действовал ли Пулатов под командованием Цемаха или автономн и от кого втаком случае принимал приказы. На эти вопросы, по его мнению, в деле ответов нет.

«Все это приводит нас к выводу, что обвинения по отношению к Пулатову далеки от того, чтобы оценить их в суде», — считает адвокат.

Отдельно защита Пулатова возмущается процедурой публикации доказательств в последние годы — фактически, до предъявления конкретных обвинений. По мнению адвоката ван Эйка, Объединенная следственная группа (JIT)  уже вскоре после крушение определила главный сценарий — это видно уже из сообщения о вызове свидетелей в 2015 году.

Тогда же было опубликовано видео транспортировки БУК-а и часть перехваченных разговоров. В сентябре 2016 года JIT показала анимацию с транспортировкой БУКа и еще часть перехваченных переговоров. «На этих этапах следствие заявило, что «убеждено» и что у него есть «неоспоримые доказательства» того, что МН17 сбила ракета БУК. И это же мы читаем четыре года спустя в обвинительном акте. Также почему в сентябре 2016 было необходимо показывать видео полевого теста запуска БУКа?», — обращает внимание адвокат.

По его мнению, таким образом следствие пыталось сформировать общественное мнение  в пользу основной версии. «Мы выступаем против такого», — заявляет он, — Кто теперь поверит в другой сценарий, кроме того, что придерживалась Следственная группа с ранних стадий расследования?»

Цитаты адвокатов https://ria.ru/20200622/1573299494.html

Количество проделанной в ходе расследования работы необязательно является показателем, что расследование оказалось успешным. Когда прокуратура зачитывала доклад, стало очевидным, что на пути к расследованию было огромное количество препятствий, которые усложнили данный процесс. Конечно, это не могло не отразиться на результатах расследования
...
В качестве примера он привел тот факт, что на месте авиакатастрофы не было проведено судебно-медицинской экспертизы и гособвинение не имело возможности оцепить место крушения.
Спустя почти четыре месяца после катастрофы место ЧП оставалось нетронутым. Это значит, что доказательства могли быть утеряны, сфабрикованы или даже подброшены
...
в июле 2014 года голландская прокуратура не могла прослушивать телефонные разговоры и зависела в этом смысле от СБУ, которая предоставила записи только ополченцев самопровозглашенной ДНР.
...
было очень сложно найти каких-либо свидетелей, которые непосредственно находились бы в зоне крушения в день трагедии, и заслушать их в то время.
"В Нидерландах никогда не рассматривали уголовные дела, где бы фигурировал запуск ракеты. В Нидерландах нет опыта проведения экспериментов по запуску ЗРК "Бук" или любой другой ракеты на высоте 10 км. У Нидерландов нет опыта в оценке повреждений, которые может нанести запуск ракеты такого типа пассажирскому самолету на высоте 10 км"
...
Таким образом, мы можем прийти к выводу, что дело в отношении нашего клиента еще далеко от рассмотрения в суде.

Защита - у BUK Telar есть «Запрет запуска», который представляет собой автоматический процесс прекращения стрельбы по дружественным объектам. Это включает в себя визуальные и аудио входы. Поэтому крайне маловероятно, что военные и гражданские самолеты будут сбиты с толку. Защита хочет услышать свидетелей по этому поводу....
защита - командир БУК Телар должен легко отличить пассажирский самолет от военной цели.

Защита Пулатова: вопросы к объективности украинских доказательств
Адвокат Баудевейн ван Эйк продолжвет излагать свою критику расследования JIT и обнародованной на позапрошлой неделе презентации. Он не доволен составом материалов дела и тем, что они изложены не в хронологическом порядке: нет объяснений почему на том или ином этапе были необходимы именно эти конкретные следственные действия.

Отдельно защитник обращает внимание суда на то, что большая часть доказательств собрана украинской частью JIT.

Так, например, ван Эйк напоминает, что с 1 октября 2014 и далее в Украине разобрали и исследовали 2 ракеты БУК. Однако на тот момент у следствия еще не было точных данных о том, что боинг был сбит именно этой ракетой — на тот момент следователи не успели собрать обломки, однако начали нарабатывать справочный материал о противовоздушных ракетах той же самой серии, на которой фокусируется расследование в течении 5 лет.

Согласно материалам дела, когда международная следственная группа приехала на полигон в Малин для испытаний, ракеты были уже на месте — украинская все уже подготовила, следователи приехали, открыли контейнеры и получили готовые результаты. «Почему Украина на такой ранней стадии идентифицировала, что это те самые ракеты?» — задается вопросом адвокат ван Эйк. По его мнению, украинские следователи пришли к выводу о том, что  МН17 сбила ракета БУК сепаратистов в первые же дни, а JIT приняла эту версию как главную.

Записи телефонных разговоров и другие телеком-данные, следствие также получило от украинских властей, напоминает защитник Пулатова. Разговоры записывала СБУ — те, что имели отношение к МН17 передавались команде, известной как «Центр ситуационного реагирования СБУ» в Киеве и там анализировались.

Какие разговоры при этом не вошли в дело — непонятно. В материалах содержатся разговоры сепаратистов, но нет переговоров между украинскими военными за это же время. «Если бы JIT хотела расследовать сценарий с военным самолетом (сбившим MH17 — Ґ), то эти материалы были бы в деле. Или если бы JIT хотела расследовать сценарий с украинским БУК-ом, то записала бы разговоры украинских военных. Из материалов дела мы не понимаем, были ли записаны такие разговоры, просила ли JIT записать их?», — рассуждает адвокат ван Эйк.

Украинская сторона также собирала пробы грунта на военной базе в Краматорске после того, как там были запущены ракеты БУК. Но отчетов об этом в материалах дела нет, обращает внимание защита Пулатова, замеры проводились без других представителей следствия со стороны Нидерландов или других стран. При этом проб с предполагаемого места запуска ракеты из-под Первомайского у следствия не было до 2015 года, но в материалах дела не объясняют, почему так вышло. Адвокат ван Эйк при этом обращает внимание суда, что у многих людей был допуск к месту крушения на территории «ДНР» — туда, например, могли попасть многие журналисты.

Отбором свидетелей также занималась СБУ, напоминает защитник — как их отбирали, и какие показания не стали учитывать из дела непонятно. Ван Эйк при этом не считает надежными показания свидетелей-сепаратистов , арестованных по другим обвинениям в Украине.

Кроме того, он обращает внимание на первичную экспертизу останков жертв. «Аутопсия 37 тел проводилась в Украине — в материалах дела не указано, кто конкретно их проводил, какой уровень экспертизы был у этих людей. Это нужно расследовать», — настаивает адвокат.

Отдельно ван Эйк обращает внимание, что Олег Пересада — представитель Украины в JIT от Украины, под руководством которого шло расследование, уволен из украинской прокуратуры в результате переаттестации в прошлом году. При этом расследование хоть и проходило под контролем прокуратуры, но практическую его часть проводила СБУ.

«Методы работы служб безопасности таких как СБУ не фокусируются первично на нахождении правды, но фокусируются скорее на службе национальным интересам», — говорит адвокат ван Эйк. В качестве примера он приводит доклад 2003 года американских и британских спецслужб о ситуации в Ираке. В зале суда включают запись доклада от 5 декабря 2003 года на заседании Совбеза ООН, послужившего поводом для вторжения сил антитеррористической коалиции в страну. В последствие доклад неоднократно критиковали за манипуляции с доказательствами разработки оружия массового уничтожения, а также о связях режима Саддама Хуссейна с Аль-Каидой.

Возвращаясь к расследованию катастрофы MH17 адвокат отмечает, что если СБУ и и предоставляло неверную информацию, то JIT  никогда не классифицировало ее как «вводящую в заблуждение» —  хотя именно так характеризовали сообщения от российской стороны.

Соглашение сторон JIT говорит о том, что члены группы принимают решение, основанное на консенсусе, напоминает ван Эйк. Если консенсуса нет, то решение принимает лидер группы — Нидерланды. Защита Пулатова считает, что группа очень сильно зависела от кооперации с Украиной в вопросе сбора свидетельств, поэтому следствие спорные моменты между членами следственной группы и найденные компромиссы следовал отобразить в материалах дела.

Про Волошина:

"Информация, которую мог бы прояснить Волошин, могла бы быть важной и могла бы подтвердить или исключить один из сценариев случившегося. Информация от Волошина могла идти в разрез с информацией, предоставленной украинскими военными, основываясь на которой Совместная следственная группа (ССГ) пришла к выводу о том, что в момент крушения рядом с MH17 не было военного самолета", - сказала адвокат.
Она отметила, что допросить Волошина в качестве свидетеля невозможно из-за его смерти.
"Это значит, что нам необходимо иметь больше свидетельств о причине его смерти. Защита хотела бы узнать у следователя, который расследовал смерть Волошина, к каким выводам он пришел, и есть ли вероятность, что его смерть не была случайной и была ли она связана с его ролью в крушении MH17", - заявила Сабине тен Дуссхате.

6:52
22 июня

Защита Пулатова выдвигает версию «гражданского щита»
В своем выступлении адвокат ван Эйк периодически возвращается к мысли: украинская сторона могла быть заранее предрасположена к версии о том, что МН17 сбила ракета БУК, поставленная из России и не была заинтересована в расследовании других причин катастрофы.

Он еще раз обращает внимание на данные о полетах украинской военной авиации над Донбассом 17 июля 2014 горда: журналы регистрации, показывающие, что таких полетов не было, украинская сторона предоставила JIT только 15 января 2016 года. В отчете не сказано, почему эта информация была предоставлена так поздно.

«Неужели было так сложно сразу предоставить эти журналы?» — удивляется ван Эйк, — Есть подозрение, что украинский военно-воздушные силы использовали гражданский самолет как человеческий щит, когда бомбили военные цели на восточной Украине».

Адвокат показывает суду видео, на котором 19 июня 2014 года Елена Коленкина, будущая жена полевого командира ДНР Арсена «Мотороллы» Павлова рассказывает, как ушла в ряды ополчения, из-за того, что в городе нет света, воды, а украинская армия «с боевых самолетов, скидывает бомбы на жилые кварталы».

Помимо прочего Коленкина рассказывает о недавнем прошествии в Славянске, свидетельницей которого она якобы была: над городом пролетал пассажирский самолет, а боевой самолет украинской армии попытался за ним скрыться, после чего скинул бомбу на жилой район Семеновку.  Таким образом, делает выводы девушка, пилот военного самолета хотел спровоцировать ополченцев выстрелить в гражданский борт, чтобы «произошла глобальная катастрофа».

Информация об авиационных бомбардировках Славянска неоднократно опровергалась штабом АТО и независимыми наблюдателями.

Адвокат ван Эйк также зачитывает показания некоего украинского военного по фамилии Будник, якобы арестованного в Горловке 17 июля 2014 года. «Ґратам» не удалось найти информацию о военнопленном с такой фамилией.

Будник рассказывает, что 17 июля время от времени слышал выстрелы и сирену воздушной тревоги — по его словам это были «наши воздушные силы, которые бомбили сепаратистов» в тот день. Ван Эйк включает видео на котором слышно звук самолета. «Я не думаю, что украинский солдат бы ошибся по поводу того, что он слышит, когда речь идет о таких звуках, как на этом видео», — говорит он.

Защитник предполагает: если подозрение о том, что украинский военный самолет использовал гражданский борт в качестве «человеческого щита», то прокуратура могла бы обвинить армию в в военных преступлениях.

«Абсолютно ясно, что выбор, который сделала следственная группа, сходится с позицией правительства Нидерландов, что очень понятно из документов парламента — то есть мягкое отношение к Украине, но жесткая позиция по отношению к России», — утверждает он.

Адвокат ван Эйк принимается рассуждать о конфликте на востоке Украины. В презентации прокуратуры, напоминает он, сказано, что конфликт начался в феврале 2014, когда в Донецкой и Луганской областях начали захватывать админздания.

«Основываясь на этом описании мы ничего не узнаем о факте, что в Украине произошел переворот — украинская революция — во время которой правительство и президента Януковича свергли прозападные националисты», — пытается отмотать исторический контекст адвокат.

Он кратко пересказывает историю протестов зимы 2013-2014 года: отказ Виктора Януковича подписывать соглашение об ассоциации, захват правительственных зданий в Киеве и на западе страны, эскалацию и расстрелы  на Майдане. Участников протестов адвокат упорно называет «прозападными националистами».

«Как мы должны смотреть на Украину?, — задается философским вопросом ван Эйк, — Украина занимает 126 место по индексу коррупции из 180 стран. У РФ похожий уровень. Недавно большое число прокуроров было уволено по подозрению в коррупции, среди них шестеро были вовлечены в расследование МН17, включая прокурора Пересаду, который в соглашении JIT указан как лидер группы».

Адвокат отмечает, что после увольнения один из украинских прокуроров в интервью говорил: что доказать вину России в катастрофе MH17 было делом его жизни. «Думаю, этот комментарий вносит ясность, какая позиция была у Украины — указывать на вину России. И это вовсе не желание и намерение раскрыть правду. Это одна из причин, почему необходимо смотреть на расследование критически, что касается позиции Украины», — заканчивает свое выступление ван Эйк.

Председатель объявляет перерыв

Защита Пулатова считает версию с атакой на MH17 украинского истребителя недоработанной
После перерыва слово берет адвокатка Сабина тен Дуссхате. Она предлагает суду просмотреть целый ряд видеозаписей, на которых очевидцы говорят о том, что видели в непосредственной близости от падающего боинга украинский истребитель.

На одном из них закадровый голос представляет женщину по имени Велентина, которая якобы первые снимки крушения MH17. Валентина рассказывает об «авианалете на Луганск и Снежное»: «Украинские СУ постоянно баражжировали небо над Донбассом — бесконечно. В тот день в небе как обычно кружились украинские «сушки». Один зашел со стороны Саур-Могилы, с какой стороны заходил второй — не знаю. Шум-гам, кружились на одном месте, после чего прозвучал громкий взрыв, украинский самолет явно ушел в реверс и после этого начался чудовищный гул«.

Защита также включает видеозапись, сделанную неподалеку от места катастрофы британским блогером Грэмом Филлипсом, активно работавшем на Донбассе в 2014-2015 годах. На ней футболисты также утверждают, что видели рядом с боингом Малайзийских авиалиний два украинских истребителя.

После этого адвокаты Пулатова прокручивают еще несколько видеозаписей, в том числе материалы журналистов российского государственного телеканала Russia Today и русской службы BBC, а также любительские интервью на Youtube. На всех записях свидетели говорят об украинских истребителях.

На еще одном видео — снятом через несколько дней после катастрофы — канадский журналист Майкл Боцюркив, на тот момент занимавший пост спикера специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине, рассказывает своей коллеге Сьюзен Ормистон о характере поражений самолета. «Части фюзеляжа были расстреляны как будто из пулемета… Нас также спрашивали — видели ли мы какие-то части ракеты? Нет, мы не видели. Даже если бы там они были, то мы не натренированы, чтобы различить их«, — говорит Боцюркив.

Более того, продолжает Сабина тем Дуссхате, часть свидетелей, чьи показания есть в материалах дела, также утверждали, что видели боевые самолеты рядом с МН17. Адвокатка перечисляет номера засекреченных свидетелей и некоторые фамилии, среди них: Безлер, Гиркин, Куприян, Остренко, Поворознюк, Скляренко.

24 человека сделали одно или несколько заявлений в отношении факта, что они сами или другие люди видели истребители. «Как это возможно, что прокуратура, несмотря на эти свидетельства, приходит к выводу, что нет серьезных причин продолжать расследование в эту сторону, и что не было никаких истребителей», — удивляется адвокатка Олега Пулатова.

Сабина тем Дуссхате говорит, что защита хотела бы провести повторный допрос свидетелей, которые видели или слышали от других, об истребителях, а также тех, кто не видел истребителей, но мог их не заметить.

Адвокатка также просит дополнительно изучить метаданные твитов «авиадиспетчера Карлоса» — первого свидетеля якобы видевшего украинский истребитель на радарах. На прошлой сессии прокуратура ссылалась на журналистское расследование, доказывавшее, что «испанский диспетчер», ответственный за распространение версии про «украинский истребитель» —  Хосе Карлос Барриос Санчес, сбежавший из Испании в Румынию после обвинений в мошенничестве и вероятно получивший за свои свидетельства об истребителе 48 тысяч долларов.

Защита Пулатова просит продолжить расследование и дополнительно изучить данные радаров в контексте сценария атаки «воздух-воздух». Данные первичного радара, которые получило следствие, показывают, что рядом с МН17 не было других самолетов  Это основание, на котором прокуратура приходит к предварительному выводу, что не было истребителя.

Но допрошенные следствием диспетчеры — непоследовательные, считает адвокатка тем Дуссхате. Например, инженер Тимошенко, сказал, что проводил плановый ремонт радара выключенным, хотя это и необязательно. Следственная группа не стала расследовать это его заявление далее, хотя по мнению защиты, должно было. «17 июля был критическим моментом в украинском вооруженном конфликте. Кажется очень невероятным, что в этот день во всем регионе работал только один радар», — удивляется работе украинских авиадиспетчеров нидерландская адвокатка.

В качестве аргумента она приводит интервью нидерландского журналиста Стефана Бэка с украинским военным — штурманом авианаведения Александром Волковым. В нем Волков, служивший в Харькове на командном авиапункте, утверждает, что 17 июля 2014 года небо над Донбассом мониторили несколько радаров.

Сабина тем Дуссхате приходит к выводам, что работа диспетчерских служб требует дополнительного расследования.

День восьмой, продолжение выступлений адвокатов.
Защита Пулатова выдвигает версию об украинском БУКе и напоминает о катастрофе ТУ-154 над Черным морем
Во вторник выступление начинает адвокат ка Сабина тен Дуссхате. Она анонсирует разбор еще одной альтернативной версии причин трагедии MH17: атака ракетой БУК украинских вооруженных сил.

«Мы не утверждаем, что это достоверно так. Мы лишь хотим сказать, что некоторые направления недорасследованны и следствию стоит подтянуть хвосты», — говорит защитница.

Она напоминает, что в распоряжении украинских вооруженных сил в непосредственной близости от места катастрофы находится 96 ракет БУК типа 9М38, которыми был сбит «Боинг-777». Эта информация из отчета генерал-майора ВВС Украины Дмитрия Карпенко. Мы бы хотели вызвать его в качестве свидетеля, говорит тен Дуссхате.

Защита при этом уточняет: мы не утверждаем, что одна из этих ракет выстрелила в МН17, но эта информация важна для понимания того, откуда могла бы быть запущена ракета, сбившая БУК.

Отдельный вопрос, который хочет поднять адвокатка Пулатова: были ли у Украины причины сбивать боинг?

«Если мы примем во внимание сценарий прокуратуры о том, что MH17 был сбит по ошибке, то мотив и не нужен. Но тогда мы должны признать, что украинская армия тоже может делать ошибки, как и кто-либо другой», — говорит тен Дуссхате.

Она напоминает о трагедии 4 октября 2001 года, когда самолет ТУ-154М авиакомпании «Сибирь», выполнявший рейс Тель-Авив-Новосибирск, был сбит зенитной ракетой во время российско-украинских учений ПВО в Черном море. Погибли 66 пассажиров и 12 членов экипажа — граждане России и Израиля. Гражданский самолет ошибочно поразила ракета из комплекса С-200В во время стрельбы по учебным воздушным целям.  Украина выплатила 7,8 млн долларов компенсации родственникам погибших россиян, а также более 7,6 млн долларов компенсации родственникам погибших граждан Израиля — в обмен на отказ юридических претензий к Украине. Иски авиакомпании «Сибирь» к Минобороны Украины и другим госорганам, которые рассматривали в украинских судах с 2004 по 2013 год, были в результате отклонены, и авиакомпания не получила компенсацию.

«Все это не дает нам возможность полностью исключить сценарий с атакой украинского БУКа», — делает вывод защитница.

12:26
23 июня

Защита: следствие нарочно игнорировало некоторые факты при рассчете места запуска БУКа
Выводы прокуратуры о том, что MH17 сбила ракета выпущенная с позиций боевиков «ДНР», основывается в том числе и на предполагаемом месте запуска — в поле под Первомайским. Вывод основан на расчетах максимальной дальности полета ракеты.

Эти расчеты стороне защиты кажутся не совсем правильными.

«В своей презентации прокуратура отмечала, что рассчитывала расстояние исходя из максимальной дальности полета ракеты в 36 км. Но это не максимальное расстояние», — утверждает адвокатка тен Дуссхате.

Ей кажется подозрительным то, что информацию о дальности полета, которую предоставила следствию российская сторона, не перепроверяли, как обычно, тщательно, а «приняли на веру». Также в материалах дела есть показания свидетеля, украинского военнослужащего по фамилии Таранков, который был командующим батареей БУКа и был награжден — он служил с 1981 по 1993 годы. Свидетель утверждал, что по документам максимальная дальность полета ракеты БУК — 45 км, но в реальности это может быть до 55 км.

Защита Пулатова делает вывод, что несмотря на то, что JIT знала о большей максимальной дальности полета БУКа, но проигнорировала этот факт при расчете предполагаемого места запуска.

Сабина тен Дуссхате подозревает, что JIT нарочно игнорировала некоторые свидетельства и аргументы при расчете предполагаемого места запуска, например, сравнивая зоны в Первомайском и Зарощинском.

Так, Зарощинское отбросили как предполагаемое место запуска в том числе исходя из того, что оно находится вне зоны дальности полета ракеты в 36 км.

Хотя эта зона была описана как вероятная концерном «Алмаз-Антей» (российский разработчик зенитных систем БУК — Ґ). При этом, отмечает защита, Первомайское тоже находится на границе зоны радиусом в 36 км от места попадания ракеты.

Исходя из возможных ошибок в расчетах максимального расстояния полета ракеты защита Пулатова просит дополнительно допросить свидетеля Таранкова, экспертов, проводивших расчёты для расследования, гендиректора «Алмаз-Антея» Яна Новикова и его советника Михаила Малишевского, а также ряд бельгийских экспертов принимавших участие в расчётах.

Сабина тен Дуссхате также просит прокуратуру предоставить доступ к ряду документов: к перечню предположительных, но не проверенных локаций запуска ракеты, в том числе и на не подконтрольной Украине территории, а также вне зоны в 36 км от места поражения; к перечню свидетелей, на показаниях которых базировались расчеты предположительного места запуска ракеты.

Адвокатка просит прокуратуру ответить, какие именно телекоммуникационные данные о переговорах украинских воненных запрашивала JIT.

«Мы спрашиваем это не просто из любопытства. Следственная группа исключила некоторые места запуска только из-за того, что не они не подтверждались телефонными данными. Но запрашивало ли следствие вообще такие телефонные данные?», — поясняет она свой вопрос.

Защита также хотела бы изучить отчет концерна «Алмаз-Антей», на который много ссылок в деле, но самого документа защита так и не нашла.

Адвокатка Сабина тен Дуссхате, рассуждая о месте запуска ракеты считает, что зона возле Зарощинского была исключена именно из-за того, что она находилась не под контролем сепаратистов, а под контролем украинской армии. (Версию о запуске из Зарощенского выдвинуло российское министерство обороны и производитель ракет «Алмаз-Антей» на пресс-конференции 21 июля 2014 года — Ґ)

Защита Пулатова также обращает внимание на происхождение ракеты, сбившей малайзийский боинг.

Прокуратура в своем выступлении отмечала, что следствию так и не удалось узнать из записей в журналах точное происхождение ракеты. Согласно записям производителя, ракета, обломки которой найдены возле места падения MH17, еще в 1986 году была передана на территорию Украины в зенитно-ракетную воинскую часть. В Украине JIT не нашла записей о судьбе этой ракеты, зато выявила возможные поправки в российских журналах и прекратила проверку в этом направлении.

«Мы считаем, что из подозрения о фальсификации российской стороной документов о происхождении ракеты, наоборот, должно было последовать более детальное расселдование», — говорит Сабина тен Дуссхате. Она просит прокуратуру и следствие найти дополнительных свидетелей, а также допросить должностных лиц Минобороны РФ о записях в журналах и других деталях, способных прояснить происхождение ракеты.

Защиту интересует расследование о том, почему Украина не закрыла свое воздушное пространство в июле 2014 года
Слово берет адвокат ван Эйк. Он просит возможност подать дополнительные ходатайства о расследовании вопроса, связанного с незакрытием воздушным пространством Украины над зоной боевых действий.

Этот вопрос долго опускался, но в 2019 году правительство Нидерландов все-таки решило изучить меру ответственности Украины за открытое воздушное пространство. По прогнозам это расследование может занять 6-8 месяцев, но вероятно и больше, говорит адвокат. Защита будет пристально следить за этим расследованием.

«Как следует из материалов расследования JIT, некоторые сепаратисты были уверены, что Украина закрыла воздушное пространство для гражданских судов», — приводит свои аргументы Баудвейн ван Эйк.

Прокуратура еще на мартовских заседаниях говорила, что вопрос закрытия или не закрытия воздушного пространства над Донбассом не был предметом расследования JIT, которая занималась поиском людей, непосредственно сбивших гражданский самолет. Но адвокат ван Эйк предполагает, что результаты расследования этого вопроса могут оказаться важны — в том случае, если выяснится, что решение не закрывать воздушное пространство было частью военной стратегии Украины, «прикрывавшейся гражданской авиацией как человеческим щитом».

Это сделало бы более возможным как вариант с атакой на боинг военного самолета, так и вариант в котором в небе рядом с боингом находился военный самолет, в который и стрелял БУК.

Защита хочет допросить чиновников Госавиаадминистрации Украины, принимавших решение об ограничениях на полеты над Украиной в 2014 году, а также Минобороны Украины, подававших информацию о боевых действиях в Госавиаадминистрацию. Имен этих чиновников защита не знает, поэтому просит помощи у следственного судьи в проведении допросов.

Адвокаты снова усомнились в надежности украинского следствия и просят расследовать обломки и аутопсию тел
Адвокат ван Эйк анонсирует ходатайство, связанное с исследованиями обломков самолета и ракеты.

Он обращает внимание, что транспортировку обломков в Нидерланды взяла на себя украинская сторона. Это вызывает у защиты вопросы к сохранности всех элементов. Адвокат ван Эйк в частности обращает внимание, что в Нидерланды доставили только 370 обломков боеголовки из почти восьми тысяч.

Защита Пулатова напоминает, что с августа 2014 года до 2016 года большая часть обломков находилась на месте катастрофы без присмотра. В результате отдельные детали самолета утеряны и некоторые части корпуса так и не восстановлены. По данным Нидерландского совета безопасности — это около 22-25%.

Почему не удалось собрать все детали, какие усилия были для этого приложены и как это повлияло на результаты расследования? Об этом задается вопросом адвокат ван Эйк.

Он говорит, что хотел бы дополнительно допросить специалистов, работавших на месте крушения, впрочем, не может уточнить конкретных фамилий. Он также просит допросить следователя, изучавшего останки ракеты — узнать у него, где, кем и когда эьти останки были обнаружены.

Защита также хотела бы допросить Абдул Азиза Каправи, экс-заместителя министра транспорта Малайзии, который еще в 2015 году жаловался, что JIT не дает следователям его страны получить полный доступ к обломкам самолета и даже их фотографиям.

Адвокат ван Эйк говорил об аутопсии останков 37 погибших пассажиров боинга еще вчера. Первичную экспертизу проводили в Украине, но в материалах дела не указано, кто конкретно ее проводил и какой уровень экспертизы был у этих людей. Защита сегодня попросила присоединить к делу отчеты о первичных результатах аутопсии останков погибших, проведенных в Украине в 2014 году.

Защита хочет перепроверить геолокации и прослушку Пулатова
После перерыва адвокат ван Эйк продолжает зачитывать ходатайства защиты. Следующая часть касается данных телефонных переговоров.

По мнению защиты, телеком-данные полученные в Украине исследованы не полностью. Ван Эйк напоминает, что данные о геолокации, полученные от украинских операторов используются как доказательства вины их клиента — Олега Пулатова, а также как подтверждения маршрута транспортировки пусковой установки БУК.

«С точки зрения профессионализма расследования важно понять, какая допустимая погрешность в измерениях этой геолокации», — говорит адвокат.

Он поясняет базовые принципы работы мобильной связи: то как аппарат абонента соединяется с антенной на базовой станции мобильного оператора, то как антенны, расположены на вышках и какой угол обзора они обеспечивают.

Ван Эйк также рассказывает каким образом телеком-данные представлены в деле: аудиофайлы с записями разговоров, переводы, PDF с смс-сообщениями, текстовые файлы с метаданными базовых станций — весь этот набор, как правило, связан с каждым конкретным телеком-доказательством. Но он сообщает, что нашел в материалах дела переговоры, к которым не приложены данные о базовых станциях, к которым подключены абоненты.

К тому же адвокат обращает внимание, что за период с июля 2014 года по 2015 год, когда проводилось исследование телекоммуникационных данных, часть базовых станций мобильных операторов в зоне боевых действия были уничтожены, что не дало возможности перепроверить данные о геолокации абонентов.

Защита изучила телком-данные о геолокациях Олега Пулатова 16-18 июля 2014 год, и обнаружила, что в деле шесть раз указаны два разных его местоположения в один и тот жу момент — это произошло потому что его телефон подсоединялся к разным базовым станциям. Защита хотела бы обсудить со следователями, где же все-таки был Пулатов?

В связи с этим защита просит предоставить ей полный доступ к метаданным телефонных переговоров и еще раз перепроверить геолокационные параметры в них, чтобы понять, насколько точно собраны доказательства против их клиента.

Адвокат ван Эйк напоминает, что все обвинения против Олега Пулатова базируются на прослушке. Именно поэтому, четкое понимание процедуры прослушки и отбора тех телефонных разговоров, которые потом использовались в деле важно для защиты.

Поэтом ван Эйк ходатайствует о дополнительном допросе руководителя Центра ситуационного реагирования СБУ в Киеве, который занимался расшифровкой и отбором звонков, а также следователей JIT, работавших над отбором прослушки. Перед этим защита хотела бы получить доступ к описанию всех упомянутых в деле телефонных перехватов. Защита также просит доступ к инструкциям переводчиков, работавших над переводом телефонных переговоров на английский.

«Русский и английский или нидерландский языки относятся к разным языковым группам, и поэтому дословный перевод во в многих случаях невозможен. Допустим, в нидерландском языке мы произносим предложение из десяти слов. В русском языке при правильной грамматической конструкции эту же мысль можно передать пятью словами, и человек, который знает эту грамматическую конструкцию поймет эти пять слов правильно, а тот, кто не знает — не поймет», — вдается в филологические рассуждения адвокат ван Эйк.

Он также просит остановиться на вопросах распознавания голоса. Согласно материалам дела Олег Пулатов использовал три мобильных телефона. Кто вообще определил, что голос в телефонных переговорах принадлежит Пулатову, задается вопросом адвокат.

Защита Пулатова думает допросить украинских чиновников из-за увольнения и ротации прокуроров в JIT
Напоследок адвокат ван Эйк останавливается на увольнении в конце 2019 — начале 2020 года прокуроров Генеральной прокуратуры, представлявших Украину в JIT.

Украина практически полностью обновила свое присутствие в Международной следственной группе после масштабной переаттестации, которая прошла в ГПУ в конце 2019 года. Часть прокуроров отказались проходить переаттестацию, в том числе руководитель украинской группы Олег Пересада, и были уволены из обновлённого Офиса генпрокурора.

«Было много спекуляций в медиа на счет причин этих увольнений, — говорит адвокат ван Эйк, — Защита не хотела бы делать никаких выводов на основе этих слухов. Но хотела бы расследовать причины увольнения прокуроров».

По его словам, такое расследование должно показать, в какие еще дела были вовлечены уволенные прокуроры, не допускали ли они порчи доказательств и не делали ли ничего такого, что могло бы направить международное расследование в сторону от нейтральности.

Таким образом защита Пулатова хотела бы допросить украинских чиновников, занимавшихся увольнением прокуроров, а также их самих.

Прокуратура Нидерландов делала заявление еще в феврале этого года. Спикерка прокуратуры Брехте ван де Моосдийк сообщила, что прокуратуру не беспокоит увольнение и ротация украинских прокуроров в Международной следственной группе, так как на тот момент материалы для суда уже были готовы.

Адвокаты подводят итоги по своей позиции
Адвокатка Сабина тен Дуссхате подводит итоги ходатайств защиты.

Она подробно ссылается на Уголовно-процессуальный кодекс Нидерландов, поясняя, почему защита Пулатова требует дополнительного расследования и обещает, что это еще не все запросы к следствию.

«Некоторые моменты нам еще предстоит обсудить со своим клиентом и сформулировать дополнительные запросы через восемь недель после того, как мы сможем посетить нашего клиента», — говорит тен Дуссхате, заверяя суд и прокуратуру, что защита старается придерживаться утверждённого графика слушаний.

Она говорит, что позиция защиты может восприниматься как затягивание процесса и что это, возможно, причиняет дополнительны страдания родственникам, но ответы на вопросы, поставленные адвокатами в суде, также важны для поиска правды в этом деле.

Тен Дуссхате отмечает, что со вчерашнего утра появилось множество «спекуляций» на тему, почему защита подает так много ходатайств, и затягивает тем самым процесс, возникает вопрос, чего же на самом деле хочет защита? Сама адвокатка говорит, что получила сообщения, в которых ее спрашивают: зачем вы закапываетесь в версии, которые многие считают конспирологией?

«Нет, это не то, во что мы верим, но защита обязана смотреть на альтернативные сценарии. И мы должны смотреть критично на все, что указано в деле. Потратив последние месяцы на ознакомление с делом, мы должны иметь возможность сказать: действительно ли все произошло, так как в нем написано. Сейчас мы так сказать не можем», — говорит тен Дуссхате в суде.

Среди моментов, которые вызвали сомнение у стороны защиты: неработающие украинские радары, отсутствие спутниковых снимков, отсутствие проб грунта.

«Все это на наш взгляд не дает возможность дать однозначный ответ на вопрос, что же произошло 17 июля 2014 года», — заключает адвокатка Сабина тен Дуссхате.
Защита ходатайствовала повторно допросить более сотни свидетелей и экспертов - пресс-служба суда
Судья Стейнгаюс благодарит защиту за проделанную работу и оперативно поданные запросы. Он поясняет: защите и остальным присутствующим может показаться, что суд отводит прокуратуре приоритетную роль в заседании. Но это потому, что слушания проходят в особом режиме — без обвиняемых. Однако, подчеркивает он, детальный разбор дела необходим потому что в зале также присутствуют представители родственников погибших и вообще к процессу приковано внимание общественности.

Вард Фердинандуссе из группы прокуроров затрудняется ответить на вопрос судьи о том, сколько времени понравится прокуратуре, чтобы отреагировать на ходатайства защиты.

Судья Стейнгаюс объявляет перерыв до 10 утра пятницы 26 июня.

На брифинге после заседания пресс-секретарь суда Мария Книйф уточняет, что сторона защиты ходатайствовала повторно допросить более сотни свидетелей и экспертов.